Ужас крымского СИЗО: русский политзаключенный рассказал о мертвецах в тюрьмах

Террорист и экстремист, на самом деле просто блогер и учитель Юрий Ильченко бежал из крымской тюрьмы и добрался материковой Украины. На самом деле, бегство произошло два месяца назад. Севастополец во Львове ждал, когда из аннексированного полуострова в Украину переедут его родители, и только сегодня, 17 августа в Киеве, смог рассказать подробности заключения и пережитые ужасы российского СИЗО.

Оккупанты обвинили его в публичных призывах к экстремизму, разжигание межнациональной ненависти. Ильченко публично осуждал аннексию Крыма, его семья первой в Севастополе отказалась от получения российского паспорта. Уголовное дело против Ильченко возбуждено на основании статей 280 и 282 УК РФ. Поводом для этого стали две публикации, размещенные в сети Фейсбук на странице Юрия. На следующий день за ним пришли.

"Российская власть прежде всего начала строить на полуострове тюрьмы. Не школы, не больницы, а камеры. Те, что есть - переполнены. Камеры, как маршрутка в час пик, - рассказывает Ильченко - на метре квадратном теснится 9-10 заключенных. Не хватает лежачих мест, спали по очереди. Помыться разрешали раз в три месяца. Люди истощены, антисанитария полная. Я удивлен, что Россия бросает за решетку инвалидов без рук, без ног, с бутылочкой для сбора мочи. Привыкли к ежедневным самоубийствам. Их никто не спешил забирать. В полуметре от меня почти день висел сокамерник. Рассказывал, что имел такой же бизнес, как мэр Судака. Доставка питьевой воды. Губернатор приказал ему свернуть дело, иначе - посадит. Бизнес отобрали, суд лишил беднягу свободы на 18 лет. А ему уже 48-м и двое дочерей. И петля на шее".

Интеллигент в третьем поколении, Юрий провел за решеткой 11 месяцев, впоследствии содержание под стражей сменили "домашним арестом". Оттуда "политзаключенный" решился бежать. Сейчас улыбается: изнурительный год дал свой "плюс" - он похудел больше, чем на тридцать килограммов.

"Мусульманам значительно хуже. Их силой заставляли глотать пищу приготовленную на свином жире. А мы отказывались от ужина и завтрака. Брали первое блюдо в обед. В пустую баланду бросали свои продукты и так ели. Раз в месяц нам разрешали маленькие передачки из дома. "Политические" поддерживали друг друга. Но нам больше "везло" сидеть с "криминальными". Они били. Много и больно. Умышленно донимая ударами, которые не оставляли следов. Как-то один "по-пьяни" признался, если заставят меня принять российское гражданство им уменьшат сроки. Пытки продолжались в кабинетах правоохранителей. Эти выбивали признание, якобы я хочу подорвать все памятники Ленину, я - координатор "Правого сектора" в Крыму, обещали даже свободу, если дам согласие на получение российского паспорта".

Юра не согласился, упорно отказывался и настойчиво говорил с заключенными об оккупационных властях России, за что четыре раза побывал в карцере. Хотя в камерах категорически запрещалось разговаривать на украинском и крымско-татарском языках. 9 мая отказался прицепить георгиевскую ленту, этим на четверо суток лишился сна. Буквально.

"Мне не позволяли спать четверо суток подряд, запретили даже находиться в лежачем положении. Только сидеть, только стоять. Если два первых дня еще держишься, то дальше: спишь автоматически стоя. Но: закрыл глаза - получил удар".

Конечно, ни о какой реабилитации затем речь не шла. Заключенным отказывали в элементарном медицинском обслуживании:

"Попытка позвать медика завершалась всегда одинаково: "Когда сдохнет - тогда позовете". Умерших родственникам отдавали даже не в гробу, а в простых черных пакетах".

Из-под домашнего ареста Юрий бежал в папиной куртке и с маминой палочкой, чтобы не сразу узнали в видеозаписях. Накануне Дня России, арестант пошел во Львов. Решил: политического спасения просить именно там. Срезал электронный браслет и пешком отправился на материк.

"Преодолевал преграды из колючей проволоки, чуть не провалился в яму, шел через заминированный лес. Наугад. Пусть, думаю, произойдет Божья воля. Умышленно путал следы, ехал автостопом, снова шел пешком, знал, что меня будут искать".

Когда ступил на украинскую землю, - признается Ильченко - на коленях целовал почву, - хоть и признает, это выглядело немного театрально. Тем более, что сам момент возвращения был довольно прозаично: беглец перелез через забор в Армянске.

Истощенным, с ободранными в кровь руками и обтрепанной одежде его встретили во Львовском офисе общественной организации "Крым SOS". Активисты помогли оставить полуостров родителям Юрия. К поддержке беженца активно подключилась греко-католическая община Львова. Сейчас Юрий планирует напоминать Европе и Украине о том, что проблема Крыма существует и остается весьма болезненной для населения полуострова. О более конкретных действиях блогер обещает информировать на своей странице в Фейсбук. Также посетовал, собственного жилья в Украине нет, а крымскую недвижимость продать нельзя.

Присутствовавший при встрече народный депутат Верховной Рады Рефат Чубаров сказал, что украинская власть не в состоянии обеспечить жильем всех жертв российской агрессии: "Государство даже не имеет возможности наработать нужную программу. И это правильно. Потому, раздавая жилье, мы безропотно согласимся с потерей украинских земель. А надо наоборот, делать все для их возвращения", - прокомментировал "жилищный вопрос" беженцев депутат, и добавил: если бы был книжным издателем, то обязательно способствовал бы Ильченко в издании книги.