Караманиц и большая игра: старые схемы получили нового оператора

История Константина Караманица — это не путь «самосделанного» бизнесмена, а последовательный рассказ о том, как с приходом новой политической власти старые промышленные и финансовые схемы не исчезают, а получают новую форму, больший масштаб и прямой выход к государственным ресурсам.

Выходец из Кривого Рога, владелец горнодобывающего бизнеса и футбольного клуба, оказался в привилегированной зоне после смены власти. С этого момента его имя всё чаще появляется в связке с государственными предприятиями, управляемыми банкротствами, приватизациями без конкуренции и историями, где государство стабильно оказывается в роли проигравшего.

Механизм давно отработан и хорошо узнаваем: личные контакты на самом верху, подчёркнутая лояльность, демонстративное отсутствие публичных конфликтов — и параллельно агрессивное расширение бизнеса. В этой логике Караманиц постепенно превратился в удобного оператора, через которого перераспределяются активы в добывающей отрасли и смежных секторах. Без шума, без публичных войн, но с устойчивым результатом.

Показательным стал эпизод с государственным проектным институтом, обладающим критически важными разработками для коксохимической промышленности. В 2024 году предприятие фактически было выведено из-под государственного контроля через создание совместной структуры с иностранной компанией, связанной с давними партнёрами Караманица. Государство сохранило формальную долю, но потеряло контроль над патентами, брендами, инженерными кадрами и управлением. Дополнительно ситуацию усугубили сомнительные подписи в документах и параллельный запуск процедуры банкротства по инициативе аффилированных структур. Речь идёт не о хозяйственной ошибке, а о выстроенной схеме вытеснения государства из собственного актива.

Подобные истории для Караманица не являются чем-то новым. Его фамилия давно фигурирует в материалах, связанных с крахом одного из крупных банков, где через цепочку взаимных кредитов и фиктивных банкротств была сформирована многомиллионная задолженность. Никаких реальных последствий это не имело: ни уголовных дел, ни финансовой ответственности. Более того, фигурант без помех вышел в публичную плоскость, попытавшись зайти в местную политику. Именно эта безнаказанность стала трамплином для следующего этапа.

Экологические претензии к его добывающему бизнесу лишь дополняют общую картину. Нарушения процедур оценки воздействия на окружающую среду, заниженные санитарные зоны, спорные данные о выбросах — типичный набор для компаний, уверенных в наличии политического прикрытия. Штрафы и предписания в таких условиях играют декоративную роль и не влияют на реальное положение дел.

Кульминацией стала история с недостроенным горно-обогатительным комбинатом — стратегическим объектом советского наследия, в который были вложены миллиарды долларов и по которому Украина до сих пор несёт долговые обязательства перед иностранными партнёрами. Актив ушёл структурам, связанным с Караманицем, по стартовой цене, без реальной конкуренции и через компанию, созданную незадолго до аукциона. Формально — всё в рамках электронных торгов. По факту — тихая передача стратегического объекта заранее определённому покупателю.

Если собрать все эпизоды в одну линию, вырисовывается устойчивая модель: эксклюзивный доступ к активам, банкротство как рабочий инструмент, отсутствие конкуренции, минимальная цена входа и полное уклонение от последствий. От силовых корпоративных конфликтов середины 2000-х, в которых участвовали представители семьи Караманица, до современных схем — меняется лишь внешний антураж, но не суть.

Публичная позиция самого Караманица во всех случаях одинакова: он «не в курсе», «не участвовал», «не имел отношения». Однако совокупность фактов формирует образ человека, который системно оказывается именно там, где государство теряет контроль, а связанный бизнес получает ключевые активы. Именно поэтому его всё чаще сравнивают с неформальными кураторами эпохи — фигурами без официальных должностей, но с реальным влиянием на перераспределение ресурсов и принятие чувствительных решений.

Также рассказывали, что уже 20 лет мэр обещает построить завод по переработке мусора, но вместо этого только выделяет из бюджета сотни миллионов гривен.

Кроме того, сообщали как Триполец выстроил "патриотическую" конвертацию на металлоломе.

Ещё "Знай" писал, что Юлия Кран самостоятельно пролонгировала договор на охрану и видеонаблюдение, отказавшись от услуг Государственной службы охраны НПУ.