Опиум для народа: как "белая фея" взяла в плен Советский Союз

В XIX веке в России появились морфинисты, эфироманы, курильщики гашиша и любители белой феи. Причиной, как ни странно, стало развитие медицины, которое сопровождалось возникновением зависимости определенной категории людей от тех или иных лекарственных препаратов и, конечно, в первую очередь от тех, которые имели наркотическое воздействие.

Чтобы далеко не ходить, можно вспомнить примеры из русской классики. Анна Каренина легко пристрастилась к настойке опия. Один из чеховских героев, учитель церковноприходской школы, под влиянием приятеля – земского врача находил забвение от провинциальной скуки, вдыхая пары эфира.

Из булгаковских рассказов видно, что популярностью пользовался и морфий. Им кололись в основном люди, имевшие непосредственный доступ к медикаментам и шприцам – врачи, медсестры, аптекари.

Наркотики, как ни печально, стали сопутствующим элементом культуры модерна в России. У столичной богемы в начале века весьма популярным становится курение опиума и гашиша.

Поэт серебряного века Георгий Иванов вспоминал, как ему из вежливости пришлось выкурить с известным в предреволюционное время питерским журналистом В.А. Бонди толстую папиросу, набитую гашишем. Бонди клятвенно обещал поэту "красочные грезы – озера, пирамиды, пальмы… Эффект оказался обратным - вместо грез тошнота и неприятное головокружение".

Перед началом первой мировой войны в Россию стал проникать и очень модный в Европе кокаин белый порошок, похожий на муку, изготовленный из листьев южноамериканского растения коки.

Изначально, весьма довольно дорогой наркотик употребляли дамы по­лусвета, иногда высшее офицерство, представители богемы.

Не последнюю роль в этом процессе сыграла первая мировая война. Нередко приобщение к мор­фию являлось следствием тяжелых ранений, излече­ние которых требовало хирургического вмешатель­ства с применением наркотиков.

Однако в меди­цинской среде морфием кололись не только боль­ные, но и сами медики. Данные, относящиеся к 1919— 1922 годам, свидетельствуют, что в Петрограде поч­ти 60 процентов морфинистов были врачи, медсестры, санитары, остальные — прошли воинскую службу.

Война стала катализатором распространения морфина и кокаина в обществе.

Победивший народ не замедлил приобщиться к наркотикам, как к чему-то, что предполагает роскошь.

Петроградская милиция в 1918 году рас­крыла действовавший на одном из кораблей Балтий­ского флота "клуб морфинистов". Его членами были вполне "революционные" матросы, не только орга­низованно приобретавшие наркотик, но и вербовав­шие новых членов для своего клуба.

Эфир также был в почете среди наркоманов. Его сильный галлюцино­генный эффект привлекал даже представителей но­вой большевистской элиты.

Художник Ю. Анненков вспоминал, как в 1919 году в Петрограде он вместе с Н. Гумилевым получил приглашение от Б. Г. Кап­луна, двоюродного брата М. Урицкого, тогда управ­ляющего делами комиссариата Петросовета, поню­хать конфискованного эфира.

Продолжали существовать в Советской России и подпольные опиумокурильни. И все народу нужен был не опиум, а кока­ин.

Именно этот наркотик, прозванный в народе "марафетом", был особенно популярен после рево­люции. Буквально через три месяца после прихода к власти большевиков Народный комиссариат внут­ренних дел вынужден был констатировать: "Появи­лись целые шайки спекулянтов, распространяющих кока­ин, и сейчас редкая проститутка не отравляет себя им".

Кокаин распространился и среди слоев городскою пролетариата: "Серебряную пыль" кокаи­на с наслаждением вдыхали не только лица, связан­ные с криминальным миром, но и рабочие, мелкие совслужащие, красноармейцы, революционные мат­росы и словом все кто хотел забыться.

Развитию наркомании, стоит отметить, весьма способствовал "сухой закон", введенный еще в 1914 году и подтвержденный боль­шевиками в 1919-м. И кокаин был значительно до­ступнее водки. Во-первых, закрылись многие част­ные аптеки и их владельцы старались сбыть с рук имевшиеся медикаменты. А во-вторых, из оккупи­рованных немцами Пскова, Риги, Орши контрабан­дным путем ввозился кокаин германского произ­водства.

В годы гражданской войны в Москве и Петро­граде прекратили свое существование шикарные кафе и рестораны. Теперь кулечки-фунтики с наркотиком стали продаваться в обычных чайных. В народе их быстро окрестили "чумовыми".

В так называемых чумовых, частенько раз­ворачивались сцены, подобные той, которую описал в своем исследовании известный в 20-х годах врач-нарколог Г. Д. Аронович. "B майский вечер (1919 г.) y входа в чайную ко мне подошла девушка 17—18 лет, с ус­талым безжизненным лицом, в платке и просила на хлеб! Я не знал, что она собирает на "понюшку", то есть ко­каин, но скоро увидел ее среди посетителей, она почти силой вырвала из рук подошедшего к ней подростка паке­тик кокаина, и когда тот потребовал от нее денег, она сняла сапоги, отдала их продавцу за 2—3 грамма кокаи­на и осталась в рваных чулках".

Медики отмечали, что в 1919—1920 годах кокаиновые психозы были довольно заурядным явлением. При этом 60 процентов наркоманов составляли люди моложе 25 лет. В 20-е годы кокаином торговали на рынках в основном мальчишки с папиросными лотками. Таинственным шепотом они предлагали антрацит, кикер, кокс, мел, муру, нюхару, белую фею.

Под этими синонимами скрывался белый порошок, поступавший в Советскую Россию контрабандным путем. Правда, нередко продавцы жульничали и добавляли в кокаин аспирин, мел, соду. Это, конечно, снижало действие наркотика. Заядлые кокаинисты, стремясь добиться эффекта, потребляли иногда до 30-40 граммов порошка в день.

Кто были основными потребителями наркотика? "Марафет", как показывают исследования медиков, был в большой чести у беспризорников. На Цветном бульваре в Москве в 1922-1923 годах собирались юные поклонники кокаинового кайфа.

Обследование задержанных там беспризорников показало, что 80 процентов приобщились к наркотику в 9-11 лет и имели стойкое пристрастие к нему. Действительно, "нюхнуть марафет" можно было прямо на улице с бумажки, ладони, ногтя. Лишь в отдельных случаях, когда в результате длительного потребления наркотика происходила атрофия тканей носового канала, приходилось пользоваться гусиным пером. Его вставляли глубоко в нос, что позволяло ускорить втягивание порошка.

В годы нэпа к марафету стала приобщаться и рабочая молодежь. Пролетаризация кокаинистов, в частности, являлась следствием прочных связей пролетариата с проституцией. Представители правящего класса социалистического общества составляли почти 70 процентов постоянных потребителей услуг продажных женщин, которые, как известно, активно торговали "марафетом".

Ситуация становилась критической. Массы собирались строить социализм не иначе как будучи под легким кайфом. Неудивительно, что в конце 1924 года наконец был принят декрет "О мерах регулирования торговли наркотическими веществами". Он поставил ввоз и производство наркотиков под контроль государства. Тогда же уголовный кодекс был дополнен статьей, согласно которой лица, занимавшиеся изготовлением и хранением наркотических веществ, карались лишением свободы сроком до трех лет. Потребители же наркотиков не подвергались уголовному преследованию. Лечение проводилось исключительно добровольно. В 1925 году в стране стали создаваться наркодиспансеры. В Москве было открыто первое клиническое отделение для детей кокаинистов.

К 1928 году статистические опросы зафиксировали заметное снижение употребления кокаина в СССР из-за ужесточения таможенных барьеров. Резко сократился приток кокаина из-за границы. Но главный удар по наркомании власть нанесла, открыв в 1925 году шлюзы для дешевой и легкодоступной водки. Производство алкоголя, доходы от продажи которого составляли в 1927-1928 годах 12 процентов государственного бюджета, нарастало. В городах появилось огромное количество советской водки – "рыковки", прозванной в честь тогдашнего Председателя Совета Народных Комиссаров А.И. Рыкова. Многим этот напиток восполнил отсутствие кокаина, достать который становилось все труднее.

Однако это не означало, что советской власти удалось полностью заменить наркоманию алкоголизмом. Вместо заморского "марафета" советский наркоман стал употреблять отечественную анашу. В начале 30-х годов этот наркотик стал самым распространенным в СССР. В декабре 1934 года специальным постановлением Совета Народных Комиссаров индийская конопля, из которой изготавливали анашу, была признана одурманивающим средством, а ее посев был запрещен под страхом наказания лишением свободы до двух лет.

Как сообщал портал "Знай.uа", в СССР долгое время казнили без суда и следствия, под тяжелую руку палаче мог попасть кто угодно, без объяснений. Но в конце концов был составлен список преступлений, за которые врагу народа однозначно "мазали лоб зеленкой". За что казнили советских граждан?